Верещагин Василий Васильевич (14.10.1842, Череповец Новгородской губернии - 31.03.1904), живописец-баталист, литератор, мемуарист. Из дворян. Учился в Александровском кадетском корпусе (1850-1853), Морском кадетском корпусе (1853-1860), Петербургской академии художеств (1860-1863) и в мастерской Ж.Л. Жерома в Париже (1864-1865). В поисках впечатлений и сюжетов для картин много путешествовал по России, странам Европы, Азии, Америки. Участвовал в военных действиях в Туркестане (1867-1870; в 1868 г. награжден орденом Св. Георгия 4-го класса), что нашло отражение в «Туркестанской» серии картин (1871-1874). В ходе русско-турецкой войны 1877-1878 гг. также был в действующей армии, в 1877-1881 гг. создал «Балканский» цикл полотен. С началом русско-японской войны 1904-1905 гг. отправился на Дальний Восток. Погиб вместе с адмиралом С.О. Макаровым при взрыве броненосца «Петропавловск» в виду Порт-Артура.Верещагин основательно изучал историю Отечественной войны 1812 года, уделяя значительное внимание военно-историческим реалиям. В 1887-1900 гг. создал в Москве и Париже серию из 20 картин, в которых стремился «показать великий национальный дух русского народа», а также «свести образ Наполеона с того пьедестала героя, на который он внесен»: «Не замай - дай подойти!», «С оружием в руках - расстрелять!», «В штыки! Ура, ура!», «В Кремле пожар», «В Успенском соборе», «Маршал Даву в Чудовом монастыре», «В Городне - пробиваться или отступать?», «На этапе. Дурные вести из Франции», «На большой дороге. Отступление, бегство» (все 1887-1895 гг.), «Перед Москвой в ожидании депутации бояр» (1891-1892), «В Петровском дворце», «Возвращение из Петровского дворца» (обе - 1895 г.), «Зарево Замоскворечья», «Ночной привал Великой армии» (обе - 1896-1897 гг.), «Наполеон на Бородинских высотах» (1897 г.), «Поджигатели» (1897-1898 гг.), «Конец Бородинского боя», «Сквозь пожар», «Наполеон и Лористон», «На морозе» (все - 1899-1900 гг.). Картины этой серии Верещагин с успехом демонстрировал на персональных выставках в Париже, Лондоне, Берлине, Вене, Нью-Йорке и др. (ныне большинство полотен - в Государственном историческом музее, в Москве). Кроме того, Верещагин оставил ряд незаконченных картин («Наполеон при Березине»), этюдов и набросков о событиях 1812 года, а к 100-летию войны намеревался написать картины «Занятие Смоленска», «Канун Бородинской битвы», «Совет в Филях» и др. (замысел не осуществлен).
Художник-новатор, Верещагин отверг академические каноны батальной живописи с их парадной условностью, в своих полотнах обличал войну как мировое зло («Апофеоз войны», 1871-1872 гг.). Верещагин - автор двух книг о войне 1812 года («1812 год» и каталог с пояснением к его картинам: «Наполеон I в России»), в которых высказал свой взгляд на роль М.И. Кутузова и М.Б. Барклая де Толли, на исход Бородинского сражения, пожар Москвы и др.
«Шахматы поставлены, игра начнется завтра» - сказал Наполеон, возвратясь в свою палатку, после объезда Бородинского поля накануне дня великой битвы. Ночь император провел в своей палатке почти без сна, мучимый припадками жестокой болезни и в крайне угнетенном состоянии духа.
Конец Бородинского сражения
Вечером 26-го августа, около пяти часов, Бородинское сражение окончилось. Каковы же были итоги этой кровопролитнейшей из битв? Очень печальные для Наполеона, ибо здесь не было победы, которой в течение целого дня тщетно ждали от него все приближенные...
Перед Москвой - ожидание депутации бояр
Наконец настал тот знаменательный день, которого с таким нетерпением ожидал Наполеон, его маршалы, его солдаты: они дошли до Москвы.
В два часа дня 2-го сентября Наполеон въехал на Поклонную гору, находящуюся в 3-х верстах от Москвы, и... остановился... Зрелище великолепное, не виданное прежде, развернулось перед его глазами... Протянувшись на возвышенности, разбегаясь широко в стороны домами, рисуясь в синеве неба, горя в солнечных лучах золотом куполов своих бесчисленных соборов, церквей, монастырей, увенчанная точно сказочной короной своим Кремлем, величественная в своей оригинальной красоте, таинственная, загадочная предстала взору завоевателя Москва, древняя столица России. Москва!...
В Кремле - пожар!
Среди всех бедствий Отечественной войны пожар Москвы как-то особенно привлекал внимание современников и возбуждал фантазию каждого, кто обращал свою мысль к той великой эпохе. В нем видели перст Божий, и в самом деле это было знаменательно.
2-го сентября войска Наполеона вступили в Москву, а на другой день, 3-го, сам император, переночевав в Дорогомиловском предместьи, въехал в Белокаменную и расположился со своей главной квартирой в Кремль. Но едва только совершилось это занятие древней русской столицы неприятельской армией, как в городе начались пожары один за другим, и никакие усилия, направленные к их прекращению, не могли ничего сделать...
Сквозь пожар
Наполеон, вынужденный спасаться из Кремля, покинул его пешком, направляясь к Арбату. Но это было настоящим выходом из огня да в полымя. Пожар достиг своего апогея, превратив Москву в подобие огненного лабиринта, в котором ничего не стоило заблудиться и стать добычею огня. Улицы представляли собою корридор, где стены были из огня, потолок из огня, так как свивавшееся жгутом, бурлившее, метавшееся из стороны в сторону, пламя порою становилось сводом над головой, а пол был вымощен тлевшими и пылавшими головешками, раскаленными угольями, горячей золой...
Маршал Даву в Чудовом монастыре
Почему маршал Даву, князь Экмюльский, избрал для своих письменных занятий именно алтарь Чудового монастыря? Да просто потому, что маршал Даву был не из тех людей, которые способны обращать внимание на окружающую их обстановку. Даву был суровый, мрачный человек, великолепно знавший военное дело, непоколебимо преданный Наполеону, с которым он вместе воспитывался в Бриеннской военной школе, вечно занятый, сосредоточенный, и для него вопросы, хотя бы самых элементарных жизненных удобств, совершенно не существовали...
В Петровском дворце (в ожидании мира)
Наполеон, всегда отличавшийся необычайной быстротой мысли и действия, сейчас потерял бодрость духа и способность ясно определять ход событий. Он, который в 1805 году был способен вдруг отказаться от Болонского предприятия, начавшегося со многих бед и издержек, чтобы с невероятной быстротой возглавить всю свою действующую армию против Австрии; он, который последний год без ошибок и просчетов определял все движения своей армии, равно как и Берлина; который не только устанавливал заранее дату своего входа в столицу Пруссии, но даже назначал губернатора, - теперь находил себя, после сожжения Москвы, уничтожившего все его надежды и планы, в плачевном состоянии нерешительности...
Возвращение из Петровского дворца
К вечеру 4-го сентября Наполеон добрался до Петровского дворца, где очутился в полной безопасности от огня, заливавшего Москву. Неистовый пожар между тем продолжал свирепствовать, и Москва буквально таяла в его пламени. Наполеон из окон Петровского дворца с тяжелым сердцем должен был созерцать эту вакханалию огненной стихии, в которой, казалось, гибли все его честолюбивые мечты. Наступило 6-е сентября. Пожар начал утихать, потому что, во-первых, просто уже нечему было гореть, а, во-вторых, прошел проливной дождь. Наполеон, узнав о том, что Кремль остался в полной сохранности, решил возвратиться туда...
Поджигатели. Расстрел в Кремле
Всякий город, очутившийся во власти неприятеля, подчиняется тому управлению, которое назначит победитель. В силу этого правила Наполеон, вступив в Москву, сейчас же избрал нескольких лиц, обязанных блюсти порядок в пределах нового французского владения. Он назначил маршала Мортье генерал-губернатором, генерала Дюронеля — комендантом столицы, а бывшего французского консула в Петербурге, Лессепса — интендантом московской провинции...
Наполеон и маршал Лористон - мир во что бы то ни стало
(Ошибка В. В. Верещагина. Лористон стал маршалом Франции значительно позднее 1812 г.)
В то время как французская армия расположилась в Москве и ее окрестностях, русская сосредоточилась в лагере при Тарутине в Калужской губернии, отстоящем от Москвы на 166 верст. Кутузов решил спокойно оставаться здесь в ожидании дальнейших событий, вполне уверенный, что «французская армия развалится сама собой». Это были его собственные слова. И действительно для французов уже наступали черные дни...
В Городне - пробиваться или отступать?
В маленькой деревушке Городне, в нескольких верстах от Мало-Ярославца, решалась участь Великой армии, в дни, непосредственно следовавшие за сражением при Мало-Ярославце, 12-го октября. Картина В. В. Верещагина воспроизводит по истине драматический момент. Низкая, тесная, крестьянская изба; «старая, развалившаяся деревянная хижина ткача», как разсказывает граф Сегюр; простой стол, такие же скамьи; уронив голову на руки, склонившись в тяжелом раздумьи над картой, сидит Наполеон...
На этапе - дурные вести из Франции
Близился конец октября. Зима понемногу устанавливалась, и хотя морозы не достигали больше 10—12 градусов, но сильныя вьюги делали невыносимым положение французов, не привыкших к такой погоде. Отступление Великой армии было в полном разгаре; все более и более оно начинало преобретать характер безпорядочного бегства, осложняемого невозможностью добывать провиант в количестве, потребном для прокормления такого множества людей. Ужасы голодовки уже легли тяжелым камнем на плечи этих когда-то великолепных воинов...
На большой дороге - отступление, бегство...
Большая дорога из Красного по направлению к Минску. Неподвижно стали по краям ее деревья, которые мороз сверху до низу одел плотным инеем. Далеко в стороны раскинулось необозримое поле, и чуть темнеет на горизонте узкая полоска леса. И куда ни кинь взор, везде снег, снег, снег... А воздух тих; на небе ни облачка; красноватые лучи солнца играют на деревьях, сверкают на белом поле, и от них на снегу дрожат и переливаются бриллиантовые искры. Мороз сковал землю, и снег, сухой и твердый, хрустит под ногами...
Наполеон в зимнем одеянии
Во всем XIX веке не найдется другой исторической личности, которая так-же сильно, как Наполеон, привлекала бы воображете художников всех стран. Нет числа картинам и портретам, начиная с больших масляных полотен и кончая гравюрами, изображающими Наполеона в разнообразнейшие моменты его полной грандиозных событий жизни, от самых счастливых и до самых несчастных. Знаменитейшие живописцы его времени, Давид, Жерар, Гро, увековечили каждый по своему черты императора в своих произведениях...
Ночной привал Великой армии
Весь день с раннего утра они шли, солдаты Великой армии, медленно, страшно медленно подвигаясь вперед к цели, отныне ставшей единственно заветной, — поскорее выбраться за пределы суровой страны, где ужас, холодный и безмолвный, сторожил их на каждом шагу.
Медленно они двигались, ежеминутно спотыкаясь и падая, безпрерывно уменьшаясь в числе, ибо многие из тех, кто падал, уже не имели более сил, чтобы подняться...
